От журнала «Axis Mundi»: «После недавней кончины Джузеппе Липпи, случившейся в субботу 15 декабря 2018 года, мы хотели бы поделиться этим небольшим интервью, которое он дал в 2014 году Андреа Скарабелли для журнала «Antarès» №8/2014, и в котором основное внимание уделяется творчеству Говарда Филлипса Лавкрафта, а также роли и важности фантастического воображения в современном мире. Мы выражаем нашу искреннюю благодарность Липпи за всё, что он сделал...».
.
Джузеппе Липпи (Giuseppe Lippi, 1953-2018) — итальянский писатель и редактор, учёный, публицист, эссеист, переводчик и журналист, эрудированный эксперт-аналитик и литературный критик в области мировой научной фантастики. Защитил научную диссертацию по фантастической литературе в Государственном Университете Триеста. Литературную деятельность начал в середине 1970-х годов в Миланской редакции известного фантастического журнала «Робот». С 1990-го года, в течении почти 30-ти лет являлся куратором и редактором самой старой и престижной в Италии научно-фантастической ежемесячной книжной серии «Урания», выходящей в одном из крупнейших издательств «Мондадори», распространяющем научную фантастику и фантастические комиксы в итальянских газетных киосках с 1952-го года и охватывающим 30% всего книжного рынка Италии.
Также Липпи являлся редактором многих других литературных антологий и публикаций в «Мондадори», в особенности книжной серии «Оскар Классики Модерна». Его последние крупные публикации состоялись в серии спекулятивной фантастики, фэнтези и хоррора «Оскар Драги», в которой он опубликовал два тома «Конана» Роберта И. Говарда, рассказы Кларка Э. Смита, все произведения Эдгара По, в том числе многие тома были посвящены его истинной и вечной страсти — творчеству Г.Ф. Лавкрафта. В 1976-ом году Джузеппе Липпи подготовил и выпустил популярный и уважаемый среди итальянских поклонников фэнзин «Король в Жёлтом» Роберта У. Чемберса с известным рисунком Фабио Калабрезе (р.1952) на обложке. Липпи перевёл десятки романов, написал более тысячи статей и предисловий, написал несколько собственных научно-фантастических романов под псевдонимом «П. Кэттридж-младший», за годы деятельности издал множество рассказов самых разных авторов, в том числе опубликовал в 1978-ом году «Руководство по Научной фантастике для молодёжи». В начале 1980-ых курировал четырёхтомное издание монументального сборника произведений американского писателя ужасов и фэнтези Ричарда Мэтисона (1926-2013), выпущенного в антологии серии «Шок!». Особым предметом его гордости являлся выпуск в конце 1980-х годов первого в Италии четырёхтомника всех Лавкрафтовских произведений, основанного на окончательно выверенных текстах, установленных С.Т. Джоши. Самой последней авторской работой Липпи стал исследовательский труд «Будущее в глотке. История 'Урании' с 1950-х по 21-й век» (Profondo Rosso, 2015). Кроме прочего Липпи принимал активное участие в работе известного в Европе международного Фестиваля Научно-фантастического кино и литературы в Триесте («Trieste Science+Fiction Festival»), а также в работе итальянской Конвенции Научной Фантастики «DeepCon/Italicon» и различных литературных конференциях.
В читательской среде Джузеппе Липпи заслуженно называли «королём итальянской научной фантастики», «одним из отцов-распространителей фантастического жанра в Италии» и «мостом между культурами», а так же главным итальянским специалистом по творчеству Лавкрафта и одним из двух лучших и изысканных переводчиков Лавкрафтианских произведений (наряду с Витторио Куртони, 1949-2011). В Италии Липпи многое сделал для художественной литературы в целом и для фантастики в частности, он практически обучил молодые поколения пониманию научно-фантастической литературы и познакомил читателей с такими великими писателями жанра, как Говард Лавкрафт, Кларк Эштон Смит, Роберт Говард, Айзек Азимов, Рэй Брэдбери, Роберт Шекли, Филип Дик, Олдос Хаксли, Артур Кларк, Майкл Муркок, Роберт Хайнлайн, Брюс Стерлинг и многими другими. После долгих лет жизни между Неаполем и Миланом, последние годы Липпи поселился и проживал в итальянском городе Виджевано. Скончался в 2018-ом году в возрасте 65-ти лет в следствии пневмонии. Похоронен на кладбище Сала-дель-Комиато-дель-Маджоре в провинции Павия (Ломеллина, Италия).
P.S: Интересный факт. По мнению ряда экспертов, лучшие итальянские переводчики последней четверти XX века Джузеппе Липпи и Витторио Куртони выбрали общие жизненные приоритеты и прошли долгий творческий путь, сделав жизнь тех, кто родился и живёт сегодня в Италии, бесконечно лучше, привив им понимание и интерес к различным формам литературы, выходящие за рамки простого увлечения и повлиявшие на их жизненное мировоззрение — конечно, это Говард Лавкрафт и Филип Дик, а также Хайнлайн, Мэтисон, и другие писатели, благодаря которым тяжёлая наркомания среди итальянской молодёжи стала считаться совершенно плеонастической (неоправданным излишеством).
/на основе интернет-материалов/
______________________________
«≈•~•≈»
Вы входите в число ведущих учёных-исследователей и переводчиков произведений Говарда Филлипса Лавкрафта. Как и когда вы впервые узнали о нём? В каком году появилась ваша первая работа, посвящённая Отшельнику из Провиденса? И последняя?
В одиннадцать лет я увлёкся астрономией и думал, что научная фантастика — это именно то, что мне нужно. Оттуда всё и родилось, любовь к космическому пространству и фантастической серии «Урания», названной в честь небес. А вскоре после этого подоспел кинематограф.
Лавкрафта я открыл для себя через изображение в витрине магазина, в 1970-ом году. Это была витрина книжного магазина «Инконтро», в Неаполе; а изображением — книга «Монстры на углу улицы», переиздание 1966-го года в твёрдом переплёте. На нём виднелся змееподобный рисунок города Новой Англии, изображение тянулось по лицевой стороне, шло по корешку, а оттуда переливалось на заднюю обложку, украшенную жуткими существами и ветхой архитектурой: неотразимыми для старшеклассника. К счастью, в книжном магазине «Инконтро» у меня был открыт индивидуальный студенческий счёт, благодаря которому я мог взять домой всё, что хотел, заплатив ежемесячный взнос в две тысячи лир. В тот день я выбрал Лавкрафта — или это он выбрал меня — и положил под мышку книгу с впечатляющей иллюстрацией голландско-итальянского художника Карела Толе́ (1914-2000), ещё одного визионера-провидца.
Ранее я был знаком с иллюстрациями Карела Толе́ по книжным обложкам научно-фантастической серии «Урания», имевших пугающий внешний вид, и это, наряду с вызывающим названием явилось для меня решающим фактором привлекательности. Лавкрафт стал другом, проводником для растерянных: я даже призывал его на защиту, на страницах греческого словаря, суеверной надписью на греческом: «Говард Лавкрафт, помоги мне!».
Со временем я дополнительно опубликую некоторые более чётко сформулированные размышления: в своей первой публикации, в 1976-ом году, я попытался подчеркнуть юмор некоторых Лавкрафтовских историй и поиск утешительного удовлетворения — желание, лежащее в основе его зловещих макабрических произведений. Это эссе под названием «Тройное очарование Г.Ф. Лавкрафта» затем было воплощено в издании от «Fanucci», опубликованном под редакцией писателей-фантастов Джанфранко де Турриса и Себастьяно Фуско, одними из наиболее оригинальных современных переводчиков-интерпретаторов работ Отшельника из Провиденса и авторов его первой полной биографии на итальянском языке.
После этого я продолжал писать дальше, и мой самый последний вклад — это Введение к новому изданию «Все истории», включающее в себя собрание всех заново отредактированных рассказов Лавкрафта, которое должно выйти в январе 2015-го года в серии «Оскар Классики Модерна» от издательства «Мондадори».
Как вы считаете, чем объясняется растущее увлечение и успех Лавкрафтовского творчества, сегодня?
Я объясняю это некоторым увяданием нынешней современной фантастики и тем фактом, что Лавкрафта теперь читают не только как автора сверхъестественного, но и как «экзистенциальную» классику «а-ля тю-кур» (прим., — фр. фраза «тю-кур/tout-court» — означает «и ничего больше», «без оговорок», «просто и незатейливо»). Что касается первого пункта, мы полагаем, что живём в эпоху, когда фантастика играет центральную роль, будь то в литературе или кино, в комиксах или новых электронных искусствах: но эта цифра скорее относится к количеству, чем к качеству. Действительно, насыщение рынка и тех же подконтрольных областей литературы бесконечными фэнтезийными сагами, сиквелами романов ужасов, всё менее достоверной научной фантастикой и магическим реализмом, привело к парадоксу. Врятли всё это можно воспринимать всерьёз. Фантастика — это исключение, а не правило, но если мы дышим ба́йками с момента открытия утренней газеты, и до того, как вечером выключаем телевизор, становится очевидно, что мы просто променяли и́наковость оригинального жанра на серию авантюрных суррогатов, или, как в случае с кино, новых технологий.
К слову говоря, сегодняшняя итальянская научная фантастика приобрела автономный голос... в определённой степени, но это неплохо. Будучи жанром, очевидно, что взаимные пересечения и общие идеи находятся на повестке дня. Оригинальность нынешней итальянской «science fiction» аналогична оригинальности любой другой «научной фантастики»: передача банального сценария в бредовом контексте или, если хотите, контекст уже бредит сам по себе в более глубоком аду. Конечно, мы находимся в воображаемой области, но настоящая научная фантастика должна думать о возможных мирах, пытаясь строить «научные» модели будущего. Научная фантастика — это консолидированная мифология ближайшего будущего.
Лавкрафт опередил нас на этом пути, наблюдая, как в фантазиях высшего качества, осаждённых обилием производных, остаётся очень мало кислорода; но в то же время, своей волнующей работой он создал противоядие, возможно, это последнее переосмысление мира, достойное такого названия. Лавкрафт — инстинктивный бессознательный мастер-мыслитель, показавший нам как пробудить собственное воображение в сегодняшнем бездушном мире.
Как итальянская критика отреагировала на Лавкрафтианский Космический Ужас? В чём выражалось новшество последнего по сравнению с классическим хоррором?
Поначалу Лавкрафтовский «Космический ужас» мало кто у нас понимал, разве что в узких кругах, к которым принадлежали особые читатели-интеллектуалы, такие писатели как: Карло Фруттеро (1926-2012), Франко Лучентини (1920-2002) и Марио Пикки (1927-1996) или более современные авторы фантастики Себастьяно Фуско (р.1944) и Джанфранко де Туррис (р.1944). Более того, даже в Америке существовала значительная путаница, развеянная тогда лишь немногими: главным из них был американский фантаст Фриц Лейбер-младший (1910-1992), назвавший Лавкрафта «литературным Коперником». Этим метким выражением Лейбер подчеркнул, что наш писатель сместил фокус интереса к хоррор-рассказу с Земли, с её провинциальными мифологиями коренных народов (с местными религиями индиге́тов — древних божеств, и с самим психоанализом), на просторы дальнего Космоса.
Справа: обложка широкоформатного итальянского издания всех произведений Г.Ф. Лавкрафта в одном томе, выпущенного в 2015 году.→
Ужас девятнадцатого века уже испытывал душу читателя, ещё не знавшего Фрейдистских теорий: в чём же его суть, если не в психологической травме? Глубокое разочарование, переходящее от нервной системы к душе, шок от болезненного конфликта при контакте с «потусторонним миром». Космический ужас усиливает это чувство, пронизывая всю вселенную: он касается уже не только олицетворения смерти или традиционных фигур, таких как ревенанты (души мёртвых, вернувшие себе живой облик), вампиры или призраки-убийцы, а самой природы Реальности. И это предполагает открытие того, что за пределами индивидуального мира существует ещё более обширный мир, мифическое бессознательное, в котором кипит Хаос. Вселенная безразлична, а религии — это оправдательный предлог, чтобы избавить нас от более серьезных страхов. Короче говоря, «неправда, что смерть — худшее из всех зол» — факт, хорошо известный верующим Средневековья, которые гораздо больше боялись страданий Ада, чем самого ухода из жизни. Теперь, когда адских мук больше не существует, или же они переместились на Землю, всё должно быть пересмотрено. Что ж, Лавкрафт пересматривает, но не довольствуется только Землёй: он расширяет поле до наиболее развитых галактик. И из этого, во времена материализма, проистекают определённые важные последствия.
Монстры, появляющиеся в его рассказах, являются не просто демоническими сущностями, но и экзистенциальными: осязаемыми ре-презентациями (так сказать) того, что французский философ Жан-Поль Сартр (1905-1980) называл — отвращением, а Лавкрафт — страхом, перед гнётом, что существует и давит на нас своими неумолимыми правилами, от которых мы не можем уклониться. Понятно, что многие будут пытаться избежать или мистифицировать подобное ви́дение, но его оригинальность столь же очевидна. Лавкрафт понимал, что искусство и философия человечества тщётно пытаются избавить нас от жестокого бремени бытия — главного первобытного и немистифицированного источника страха. Прежде всего мы больше боимся «того, что есть», то есть — абсолютной реальности, которая, к счастью, открывается нам лишь в редких вспышках; иногда мы даже не осознаём этого, но, если мы поймём, как обстоят дела и попытаемся от неё убежать, то в итоге неминуемо вновь впадём в абсурд или ужас. В конечном счёте, Лавкрафт был не столько заинтересован в абсурдности человеческого бытия, сколько в его ничтожности и незначительной роли во всеобщем масштабе. Вот почему он больше сосредотачивается на ужасе: об абсурде будут думать другие писатели, Франц Кафка, Луиджи Пиранделло или же Жак Шпиц...
Поэтому, его истории не ограничиваются абсолютным и примитивным ужасом. Какие ещё значения они имеют?
Как я уже пытался сказать, хорошие рассказы прочитываются на разнообразных уровнях. Ужас, как таковой, грозит нас уничтожить: для того, чтобы позволить ему существовать художественно и в мыслях, то есть в длительном времени и пространстве, он должен быть окружён разными чувствами. У Лавкрафта реакцией на ужас и смятение является чувство изумления: потребность в удивлении и благоговении, стремление к загадочному и прекрасному переживательному опыту; тоска по тому, что утратила душа, если даже не по самой потерянной душе. Именно это и делает фантастический мир его кошмарных грёз захватывающим и чарующим, предстающим перед нами как живая почва для тренировки нашего воображения и творческих навыков: то есть способностей человеческих существ, обманывающих себя тем, что они не являются рабами Конечного (бытия).
.
Справа: обложка издания последней прижизненной работы Д. Липпи — «История серии "Урания", с 1952 года по 21 век» (2015).→
.
Давайте поменяем тему. По вашему мнению, в какой степени псевдо-библия «Некрономикон» способствовала, так сказать, «раскручиванию» имени Говарда Лавкрафта?
Книги, которых не существует, всегда завораживали исследователей истории, тайн и неортодоксальных дисциплин, пока самой знаменитой из них – «Некрономикону» – не понадобилось придать воплощение в многочисленных изданиях. Теперь я бы добавил, что наряду с псевдо-библиями мы должны изучать и пред-библии, произведения, которые ещё не существуют, но которые находятся в нашей жизни.
Что касается меня, то могу засвидетельствовать, что, прежде чем посвятить себя редактированию реальных литературных антологий и серий, я представлял себе большой парк заголовков «воображаемых фолиантов», в комплекте с их иерархией, периодичностью, редакторами и иллюстраторами. В параллельной жизни разум может быть таким же дьявольским редактором; сегодня мы даже можем поразмыслить о том, чтобы предвосхитить (предсказать) Лавкрафта, что ждёт нас там, за пределами, его вневременно́го преемника.
Вы являетесь редактором наиболее полного итальянского издания Лавкрафтовских произведений. Как вы решили его структурировать? Оно содержит множество исправлений, подготовленных самим ГФЛ, в его черновиках... Как их следует рассматривать во всей полноте данного собрания?
Структура нашего издания возникла из необходимости упорядочить рассказы в правильном хронологическом порядке. Во-вторых, чтобы внести все юношеские тексты, тексты написанные в со-авторстве и, так называемые, новые редакции. Наконец, также из желания заново перевести на итальянский язык ранее опубликованные рассказы, следуя наиболее достоверным источникам или даже авторским рукописям, опубликованным С.Т. Джоши для издательства «Arkham House» (а сегодня в «Penguin Classics»). Эти «редакции» были сохранены в более поздних публикациях издательства «Mondadori», поскольку они в основном являются произведениями, написанными конкретно Лавкрафтом, хотя следует проводить различия между первичными редакциями, в которых наш вклад более значителен, и вторичными, где он более скромен. Критический пример, касающийся подобного рода материала, был приведён в появившихся в 1970-ых годах двух широко известных томах от издательства «Fanucci»: «В локонах Медузы» и «Вызов из бесконечности».
В целом, после анахронизмов литературного течения «стимпанк» и поп-андеграундного/высокотехничного литературного течения «киберпанк», кульминацией которого стали 1980-е годы, сегодня современные авторы, похоже, всё чаще направляют сценарии своих историй в гипер-технологическую среду, где квантовая физика играет ключевую роль. Как вы представляете себе будущие научно-фантастические литературные сценарии? Помимо сугубо конъюнктурных тем, таких как экология или новый вызов космоса, куда может или должна двигаться дальше современная фантастика?
Если современная и будущая научная фантастика не осмелится проникнуть в десять тысяч абсурдных измерений, примыкающих к нашему, и в миллионы чёрных дыр, более или менее обозримых вселенных, прилегающих к реальной, я отвергну её. Я не говорю, что современная научная фантастика должна полностью игнорировать древнюю Землю, но её миссия заключается в другом.
.
Справа: Обложка журнала «Истории Провидения» (№4/2019), посвященная годовщине памяти Джузеппе Липпи.→
.
Есть ли на горизонте какие-нибудь издательские новости? Какое-нибудь ожидание для любителей Лавкрафта?
Как я уже упоминал, в январе 2015-го года четыре тома «Все истории 1897-1936 годов» будут объединены в один том: это будет широкоформатная книга объёмом около 1620-ти страниц, также доступная в цифровом варианте. Мы обновили оборудование, библиографию, другие материалы и впервые выпускаем в едином томе все художественные произведения Лавкрафта, от его собственных авторских рассказов до совместных работ, длительное время отсутствовавших в каталогах других издательств.
И, в заключение, каким человеком, по вашему мнению, является «классический» читатель произведений Говарда Лавкрафта?
Понятия не имею, кто такой классический «лавкрафтовский читатель» и существует ли он вообще. Американский писатель-фантаст Теодор Старджон (1918-1985), возможно, ответил бы, что это — «кладбищенский читатель», но выражаясь более мягче мы могли бы заключить, что это читатель, недовольный собой, хотя и не совсем недовольный миром, который, поднимая глаза к небу или опуская их в неведомые недра Земли, устал представлять их пустыми. Желая заселить их, как это делали древние люди, хотящие извлечь фрагменты тайны собственной личности, он (лавкрафтовский читатель) использует своё воображение, как учил девяносто лет назад своих поклонников Говард Филлипс Лавкрафт. Тогда читатель начинает лицезреть некие вещи (или знаки), и вглядываясь в них, кажется их вспоминает; помимо лёгкого утешения и простодушной доверчивости, эта способность помогает ему оставаться самим собой.
«ИНТЕРВЬЮ С ВЕНДЖЕРОМ САТАНИСОМ, ОСНОВАТЕЛЕМ КУЛЬТА КТУЛХУ»
Опубликовано: 25 декабря 2011 года.
.
Интервью с Венджером Ас'Нас Сатанисом (в миру Дэрриком Дишоу, штат Висконсин) — американским писателем-эзотериком и оккультистом, известным основателем и главным жрецом первого официально-зарегистрированного в 2008-ом году в Северной Америке -- Культа Ктулху.
Интервью с настоящим сатанистом! Это было интересное и наводящее на размышления журналистское задание. С ним открывалось много возможностей. Я принял это без колебаний. Что за человек Венджер Сатанис? Какими были его мотивы и происхождение? По моему опыту, «Путь Левой Руки» часто привлекает людей с комплексом бога, эгоистично жаждущих власти или негативно амбициозных. Возможно, он не будет таким уж страшным, подумал я про себя. В конце-концов, ему предложили тему для интервью. В каком направлении должна развиваться моя статья? Будут ли заинтересованы люди Культом Ктулху и Венджером Сатанисом? Что могло бы оставить читателей с глубокими мыслями и капелькой любопытства? Хотя это заняло у меня больше времени, чем хотелось, мне удалось выработать направление, показавшееся интересным. После составления списка вопросов я связался с Венджером Сатанисом (Дэрриком Дишоу).
Интервьюер: В качестве своего нового имени вы выбрали «Венджер Ас'Нас Сатанис»? Что значит для вас это имя?
Венджер Сатанис: Мне понравилось, как это звучит. «Венджер» (значит «мститель») пришел из мультфильма «Подземелья и Драконы» 1980-ых годов. Мститель – верхом на рогато-крылатом коне, одинокое, высокое, бледное существо в мантии со слугой-демоном Тени — был силой Зла в царстве Подземелий и Драконов. Венджер был похож на Повелителя Ситов из настольно-ролевой игры «D&D» (Dungeons & Dragons). Он был моим любимым персонажем. «Сатанис» — появился из первого документального фильма Антона ЛаВея (Церковь Сатаны). Немного позже я решил добавить второе имя. «Ас'Нас» казался подходящим, это было персидское название карточного покера, берущее свое начало во Франции – «Туз» являлся самой высокой и лучшей картой. В моих жилах течет много французской крови, а в Мифах Ктулху немало арабского влияния. Кроме того, я всегда любил покер, особенно безлимитный «Техасский Холдем». Это то, во что я играю сейчас, и у меня неплохо получается. Это полезно для ума, как шахматы. Даёт ли что-нибудь сочетание «Венджер Ас'Нас Сатанис», когда всё это звучит или пишется вместе? Может, так оно и есть, а может, и нет. Я хотел что-то такое, что подходило бы мне лично и имело определенный энергетический поток.
Интервьюер: Судя по вашему имени, вы последователь сатанизма, практикующий мифологию Говарда Филлипса Лавкрафта (далее ГФЛ). Чем это вас привлекает?
Венджер Сатанис: Раньше я во многом отождествлял себя с Сатанизмом. Я всё ещё думаю, что «Библия Сатаны» — один из величайших оккультных текстов 20-го века. В такие минуты чувствую, что я такой же сатанист, как и христианин, то есть я не совсем тот или другой. Однако Культ Ктулху — это, безусловно, «Путь Левой Руки». Идеи успеха, достижений и прогресса всегда привлекали меня. Не знаю, почему... должно быть, это генетическое. Для тех, кто не знает, практикующий мифологию ГФЛ стремится к Автономии, Власти и Самообожествлению. Я чувствую, что это достойные цели.
Интервьюер: Вы сказали, что практикующий Мифы ГФЛ стремится к Автономии, Власти и Самообожествлению. Как вы думаете, почему у людей есть потребность в этом?
Венджер Сатанис: У некоторых в этом существует потребность. Отдельные люди, например такие как я, обладают сильной, глубоко укоренившейся, неутолимой жаждой Автономии, Власти и Самообожествления. Это у нас в крови. Большинство могло принять это или оставить.
Интервьюер: А другие формы духовности и религии тоже стремятся к этому?
Венджер Сатанис: Нет. Это же не «Путь Левой Руки». Во-первых, для многих это слишком сложно. Что может быть труднее, чем стать подобным Богу? Это значит полностью разрушить себя, пере-программировать, пере-монтировать и перестроить всё, а затем постоянно бросать себе вызов, чтобы идти ещё дальше. Я уверен, что многие религии считают идею Самообожествления слишком богохульной, чтобы её рассматривать. Но для чего нужны Небеса, если не для того, чтобы узурпировать их у тех меньших богов, наслаждающихся нашими ежедневными страданиями?
Интервьюер: Как вы думаете, почему люди боятся идти против Вселенной (Бога)?
Венджер Сатанис: Почему люди боятся пойти против своих родителей, или своего босса, или клерка, сидящего за прилавком? Человек — это порода испуганная. Я научился этому в «Сумеречной Зоне». По большому счету, это правда. Поход против сильных мира сего обычно приводит к саморазрушению, особенно если нет плана. Обычный человек спрашивает: «Зачем так рисковать?».
Интервьюер: В своем предыдущем ответе вы упомянули, что ощущаете себя таким же сатанистом, как и христианином. Почему и как вы чувствуете себя христианином?
Венджер Сатанис: В нашей Великой Работе (то, что мы называем «Четвёртый Путь») важно учитывать, о чём думают и что чувствуют другие люди. Абсолютно нормально реагировать на всё исходя только из собственных интересов, но если это всё что мы способны делать, то мир становится ещё более дерьмовым. Я восхищаюсь Иисусом Христом (независимо от того, был ли он реальным или вымышленным) так же, как я восхищаюсь Антоном ЛаВеем, Майклом Акино и десятками других преданных сатанистов, которые проявляют свою адскую волю. Любой, кто борется в этом мире, но всё же отказывается склониться перед ним — это тот, кому следует подражать.
Интервьюер: Какие неверные представления и стереотипы создают по отношению к вам люди? (возможно, только из-за вашего имени или вашего культа).
Венджер Сатанис: Думаю, что их слишком много, чтобы называть имена. Я слышал всевозможные заблуждения. К счастью, после того, как люди прочитают мои статьи, посмотрят мои видео или вступят со мной в дискуссию один на один, они понимают, что я не тот, за кого меня принимали.
Интервьюер: Что вы чувствовали при этом, сталкиваясь со стереотипами и неправильными представлениями?
Венджер Сатанис: То же самое, что и любой другой, кого судят до того, как узнают. Те, кто в центре внимания, конечно, присмотрятся поближе. Даже знаменитостям из списка «Z» (т.е. запретным), таким как я, приходиться сталкиваться с невежественными массами. Ну что ж. Это не самый большой крест, который нужно нести.
Интервьюер: И, как вы с этим справляетесь?
Венджер Сатанис: Не бояться противостоять людям и показывать им, кем я являюсь на самом деле. Люди, как правило, нормально относятся к тому, что их предположения разбиваются о реальность, если это делается мягко и постепенно. Я тоже «толстокожий» – но это пришло со временем. Теперь меня не беспокоит, если ненавистники где-то оставляют злонамеренные комментарии. Я принимаю это как должное.
Интервьюер: Вы сказали, что ваша «толстокожесть» появилась со временем. Означает ли это, что порочность людей в своё время сильно повлияла на вас? Как вы нарастили свою «толстую кожу»? Что помогло?
Венджер Сатанис: Я родился с определённой чувствительностью. Вы учитесь снижать свою чувствительность, когда дело доходит до областей, продолжающих подвергаться ударам. Да, в свое время на меня сильно повлияли злобные нападки, негатив и заунывный тон людей, говоривших мне, что я неправ или сошел с ума. Требуется время, чтобы нарастить «эмоциональные мозоли». Но сначала нужно точно оценить ситуацию… Взглянуть в лицо консенсусной реальности и преодолеть её. Без воли нет другого способа.
Интервьюер: Каким вы видите себя? (как человек, сатанист, последователь мифологии Говарда Лавкрафта и лидер Культа Ктулху).
Венджер Сатанис: Как человек, я вижу себя зажатым между обезьяной и Богом. Нелегко быть человеком. Как сатанист, я иногда вижу себя похожим на Антона ЛаВея. Как последователь «Пути Левой Руки», я вынужден постоянно бросать себе вызов. Бросая вызов самому себе, я в конечном итоге бросаю вызов другим – и это часто выводит людей из себя. Моим коллегам-практикам мифологии ГФЛ просто придётся иметь с этим дело. Быть лидером Культа Ктулху — само по себе тяжелое испытание, но я получаю от этого удовольствие. Быть человеком нелегко, но пытаться быть чем-то большим, чем человек, почти чертовски невозможно. Тем не менее, я постоянно пытаюсь.
Интервьюер: Придерживались ли вы сами каких-либо распространенных заблуждений, вымыслов или стереотипов?
Венджер Сатанис: Я так не думаю. Я знал, что вступаю на неизвестную территорию. Это одновременно пугало и радовало, обостряя мои чувства. Я вошёл с открытым Разумом.
Интервьюер: Что стало для вас ценным и глубоким уроком, или важным открытием во времена учёбы в колледже?
Венджер Сатанис: Эта Реальность не является фиксированной; она податлива. Как только я об этом прочёл, это сразу же нашло отклик во мне и стало строительным материалом для моего личного развития. Я также понял, что сознание фильтрует реальность – мои чувства собирают и интерпретируют данные, но высшее состояние сознания также может быть использовано для преднамеренного изменения моей субъективной реальности. Существует сильная магическая связь между субъективной и объективной реальностью. Одно может влиять на другое, если у него достаточно энергии и сосредоточенности.
Интервьюер: Что конкретно привлекло вас в Говарде Лавкрафте, и в частности в Сатанизме?
Венджер Сатанис: Быть способным определять свою Судьбу. Не повредило и то, что меня с детства привлекала вся эстетика сатанизма – от детских книжек-раскрасок монстров, до видео в стиле хэви-метал. По сей день, если я смотрю на блондинок в чёрных кожаных бикини, забрызганные кровью черепа, пылающие мечи, зловещие замки или чудовищных демонов со щупальцами – я получаю заряд.
Интервьюер: Как это изменило вас? На какие стороны вашей жизни это влияет?
Венджер Сатанис: Я родился таким, поэтому не знаю, действительно ли это изменило меня – за исключением того, что я продолжал путешествовать глубже, определенно открывая еще несколько дверей. То, чем я занимаюсь, влияет на большую часть моей жизни. Даже тогда, когда я сижу за покерным столом или смотрю по ТВ вместе с женой «Теорию Большого Взрыва»… существует какое-то влияние.
Интервьюер: Есть много людей, признающихся в недоумении или даже во враждебности по отношению к Мифам Лавкрафта. Почему так происходит?
Венджер Сатанис: Либо они не до конца понимают философию ГФЛ, либо боятся идти против Вселенной (Бога). Я не виню их за беспокойство. Как вид, мы, как правило, не очень комфортно чувствуем себя с чем-то неизвестным.
Интервьюер: Если бы изучение мифологии ГФЛ представляло опасность, в чём бы она заключалась? Почему такая опасность может существовать и какой совет вы бы дали начинающим практику?
Венджер Сатанис: Слишком много любви к себе, это всегда опасно. Другими словами, чрезмерно раздутое Эго. Когда человек думает, что ему больше нечему учиться, что он всё знает и охватывает всё самое потрясающее – берегись! Этот чувак идет в неправильном направлении. Мой совет — время от времени смеяться над собой. Осознайте, что вы находитесь на пути к совершенству, но вам ещё предстоит пройти долгий путь. Достижение Божественности требует десятилетий постоянных и огромных усилий. Индивидуум должен руководствоваться сознательной школой.
Интервьюер: Существует немало людей, адаптирующих для практики Лавкрафтовские Мифы Ктулху и верящих в то, что это правдивая история. С чем это связано?
Венджер Сатанис: Я уверен, что они адаптируют рассказы Лавкрафта и создают свои собственные оригинальные произведения в рамках мифологии Ктулху в следствии гигантской масштабности Космического Ужаса Лавкрафта. Те, кто придерживается Культа Ктулху, видят в Лавкрафте пророка. Очевидно, что не каждое Лавкрафтовское слово следует воспринимать как Евангелие. Тем не менее, в его прозе присутствуют очень глубокие истины; глубина, с которой не могут сравниться 99 % других писателей фантастики и ужасов.
Интервьюер: Почему вы решили принять мифологию Лавкрафта для Культа Ктулху?
Венджер Сатанис: Мифы Ктулху — это искусственная парадигма. Лавкрафт не столь известен своей специфической литературой, но в тоже самое время многие слышали его имя. Мифы намекают на тысячи пугающих тайн, но при этом не выдают слишком многого. Мифы повлияли, и сами подверглись влиянию таких вещей, как Сатанизм, Чёрная магия и собственное творчество Лавкрафта. Мы должны иметь в виду, что не все средства массовой информации, рассказывающие о Мифах Ктулху, сознательно осведомлены о Лавкрафте. Если Мифы исходят из внешнего источника – чего-то помимо Лавкрафта, тогда легко заметить, что чувствительные писатели, музыканты и художники создают свои вещи самостоятельно, не осознавая, что существует имя, охватывающее всё это отвратительное богохульство: Лавкрафтианец! Неудивительно, почему я выбрал именно Лавкрафтовские Мифы для Культа Ктулху. Рассказ «Зов Ктулху» возможно просто величайшая странная история из всех написанных. Почему бы не использовать это для основы новой религии?
Интервьюер: Вы адаптировали для Культа Ктулху несколько других структур, практик и верований. Можете объяснить самые важные моменты каждого из них?
Венджер Сатанис: Моя интерпретация «Пути Левой Руки» продолжается там, где заканчивается книга Стивена Флауэрса «Повелители Пути Левой Руки» (1*). Я определяю это как борьбу за Автономию, Власть и Самообожествление. «Четвёртый Путь», как учили оккультисты Георгий Гурджиев и Пётр Успенский -- это мой способ установления связей с целями ГФЛ, и их реализация. «Четвертый Путь» объясняет, почему мы спим, набор наших забытых «Я», и как мало в жизни мы контролируем. Используя Мифы ГФЛ и «Четвертый Путь», я смог увидеть параллели между Буддизмом, Христианством, Сатанизмом, Магией Хаоса, Телемой и другими системами верований. У каждой из них есть что предложить.
Интервьюер: Почему вы считаете важным адаптировать к Культу Ктулху нечто большее, чем один Сатанизм?
Венджер Сатанис: Сатанизм, на первый взгляд, ограничен. К сожалению, большинство сатанистов не понимают, что такое настоящий сатанизм. Движение укрепилось в середине 1960-ых годов с Антоном ЛаВеем. До этого сатанизм имел много различных значений. Немало информации о сатанизме пришло из христианской церкви. ЛаВей и его Церковь Сатаны позволили человеческому воображению разгуляться. Некоторые рассматривали Сатану как Тёмную Силу в природе, другие видели в нём внеземное существо и противника бога Иеговы, а некоторые воспринимали его только как метафору. Вот почему сегодня нет общего консенсуса относительно того, что же такое сатанизм и что создает сатаниста. Есть несколько авторитетов в этой области, но в конце концов каждый сам волен решать для себя, что для него значит сатанизм. Со всем этим багажом неудивительно, почему я решил создать парадигму, несколько отдаленную от сатанизма. Мне нужно было что-то тёмное, первобытное, чуждое и возмутительное. Это должно было резонировать эмоционально и интеллектуально. Сатанизм имеет схожую атмосферу, но Лавкрафтовские Мифы Ктулху — более чистая дистилляция этих прилагательных.
Интервьюер: Как вы думаете, почему Сатанизм ограничен?
Венджер Сатанис: Сатанизм, по своей природе, основан на Сатане или коренится в нём. Мы могли бы долго спорить о том, что такое Сатана, но в конце концов всё всегда возвращается к Христианству. Мое понимание сатанизма, когда я еще считал себя заядлым сатанистом, пыталось как можно дальше дистанцироваться от Христианства. Я не хотел, чтобы моя религия определялась только тем, чему она противостоит. Сатанизм по своей природе реакционен, но если это всё, что он из себя представляет, то явно терпит неудачу. Слишком многие сатанисты довольствуются только реакцией на Христианство. Культ Ктулху напротив, активен, а не реактивен. Речь идет о Великих Древних, невообразимых ритуалах, беспокойных пустошах, отвратительных секретах, разрушающих рассудок, а так же Магии, такой же Чёрной, как зияющие бездны за пределами времени и пространства. Наша вера не имеет ограничений. Это делает её явно превосходящей сатанизм.
Интервьюер:Что именно вдохновило вас на создание Культа Ктулху?
Венджер Сатанис: Я всегда чувствовал себя прирождённым лидером. Мне нравится обучать людей и помогать им. В рамках «Пути Левой Руки» требовалось больше руководства, авторитета и лидерства. Кроме того, у меня было много фантастических идей, складывавшихся таким образом, что для них необходимо было создать платформу... дабы увидеть, как мои несообразные интуиции обретают видимые контуры. До этого я уже основал несколько сатанинских организаций... с незначительным успехом. Я огляделся и понял, что никто не создавал организацию под названием Культ Ктулху. И, я решил, что кому-то давно пора это сделать.
Интервьюер: Каковы ваши надежды и планы на будущее?
Венджер Сатанис: Мои надежды на Культ Ктулху: увидеть, как наша вера Пробуждает как можно большее количество людей. Освободить человека из тюрьмы, которая есть он сам. И тогда, если на то будет воля Ужасного Ктулху, Великие Древние вновь будут выпущены на Землю.
Интервьюер: Каким образом люди заключают себя в подобную «тюрьму»?
Венджер Сатанис: Если у людей нет контроля, то нет и свободы. Отсутствие свободы приравнивается к тюремному заключению. Когда-то давным-давно я верил, что могу контролировать свою жизнь. Я очнулся от этого сна ещё много лет назад.
Интервьюер: Что смогут вынести для себя люди из вероучения Культа Ктулху?
Венджер Сатанис: Лучшее понимание самих себя и своего места в этой Вселенной. У ктулхистов существует определенный способ создавать вещи. Мы стараемся изучать проблему со всех сторон, тщательно взвешивая, учитывая все последствия, возвращаясь к её изучению снова и снова – тысячу раз, если будет необходимо. В этом наша сила.
Интервьюер: В конечном счёте, чему учит и что даёт людям Культ Ктулху?
Венджер Сатанис: Даёт Надежду увидеть и познать мир таким, каким он является на самом деле, а не таким, каким мы его воспринимаем. Те, кто стремится к прогрессу и развитию — это те, кто мог бы извлечь пользу из нашего яркого учения. Стать Богом — это высшая награда. Я намерен заявить на это свои права. Некоторые идут по моим стопам.
Интервьюер: Вы хотите, чтобы люди видели мир таким, каков он есть на самом деле. А как вы сами видите этот мир? Какой он?
Венджер Сатанис: Я лишь приведу вам короткий пример. В остальном же предлагаю читателям самим исследовать Культ Ктулху. Люди часто предаются своим негативным эмоциям, выражая их большую часть своего времени они буквально живут на них – живут больше, чем вы можете себе представить. Но какой ценой? Отрицательные эмоции — равно — еда в «Макдоналдсе». Насколько прекрасней станет наша жизнь, если мы будем медленно отравлять себя?
• • •
От интервьюера:
Я бы хотел поблагодарить Венджера Сатаниса за разрешение на проведение данного интервью.
На каждый вопрос он отвечал глубоко размышляя и тщательно обдумывая ответ.
Интервью вышло привлекательным и интеллектуально стимулирующим!
***************
Примечание:
(1*.)Известный эзотерический труд Стивена Э. Флауэрса (1953 г.р.) -- «Повелители Пути Левой Руки: История Духовного Инакомыслия» (2012) -- это обширное исследование отдельных индивидуалистов и групп, практиковавших оккультное учение «Путь Левой Руки», начиная с древних времён и до современных движений сегодняшнего дня, таких как Церковь Сатаны и Храм Сета. Древние Пути включают описание Египетского Культа Сета, Индуизма, Буддизма, Зороастризма, Езидов, Нео-Платоников, а так же исследование оккультных учений древних греков, германцев, славян, ассасинов, разнообразных дуалистических сект, Фаустовский Путь, Клуб Адского Огня, учения Маркиза де Сада, Карла Маркса и зловещие оккультные аспекты Большевизма. Часть уникального исследования посвящена Гитлеру, Гиммлеру и оккультным практикам Нацизма. Среди прочих проанализированы современные эзотерики, такие как Блаватская, Гурджиев, Кроули, Спейр, Грегориус и Джеральд Гарднер. Американский писатель и исследователь оккультизма Стивен Э. Флауэрс, является известным рунологом и последователем германского мистицизма, а также сторонником «Эзотерической Рунологии» или «Одинизма», оккультной версии германского неоязычества. Стивен Флауэрс окончил Факультет Древне-германской и Кельтской филологии.
облако тэгов
